В ночь с 23 на 24 мая 2010 года в Мадриде ушла из жизни вдова Великого князя Владимира Кирилловича (правнук императора Александра Второго, двоюродный племянник императора Николая Второго), мама нынешней Главы Российского Императорского дома Великой княгини Марии Владимировны - Государыня Великая княгиня Леонида Георгиевна.

В 1994 году с одним из первых визитов в Россию Великая княгиня Леонида Георгиевна посетила именно Архангельскую область. А съемочная группа Архангельского телевидения - первой из всех российских телекомпаний побывала у Ее Высочества в гостях.

Она чуть-чуть не дожила до своего 96-летия... Но до последних дней жизни сохраняла потрясающую живость ума, искреннее любопытство к жизни во всех ее проявлениях и такое жизнелюбие, которому впору позавидовать иному подростку.

Вот только обычной стремительной подвижности в последнее время она была уже лишена. А когда я имел честь познакомиться с Ее Императорским Высочеством в 1994 году, ей было почти 80, но за Великой княгиней было не угнаться. Тогда как раз состоялась очень плотная череда визитов бабушки, дочери и внука (Наследник Великий князь Георгий Михайлович) в страну, к судьбе которой они имели, пожалуй, самое близкое из всех россиян отношение. Ведь их предок Николай Второй написал в анкете первой всероссийской переписи населения, в графе «профессия»: «Хозяин земли русской». Они же приехали в Россию, как детдомовские дети, никогда не видевшие мать. И чем больше у каждого из троих был возраст, тем меньше времени оставалось на знакомство.

Поэтому Леонида Георгиевна была энергична настолько, что даже дюжие парни из личной президентской охраны бегали за ней, изрядно запыхавшись: она пешком под проливным дождем исходила весь Большой Заяцкий остров Соловецкого архипелага, сплошь покрытый валунами и кочками. Ее Высочество радостно вместе с монахами сталкивала багром катер с каменистой мели, когда в тумане они заблудились прямо напротив Соловецкого монастыря; не отказала себе в удовольствии подняться по полуразрушенным ступенькам большой колокольни, к реставрации которой еще даже не приступали, чтобы взглянуть на все Соловки сразу, а в особенности на гору Голгофу; спускалась она и в шахту строящейся подводной лодки в Северодвинске; прыгала по трапу военного корабля «Адмирал Ушаков» в Североморске; глубокой ночью, изгрызаемая комарами, Леонида Георгиевна восторженно наблюдала за пуском ракеты с космодрома Плесецк...

Наша съемочная группа не скрывала своего восхищения перед этим действительно царственным, но царственно простым в общении человеком, обладающим безграничным терпением, чувством такта и глубоким уважением к людям. Но мы никак не думали, что за кучей «особ, приближенных к императору» Великая княгиня нас как-то выделила.

- Ребята, вы совсем не успели с нами познакомиться, приезжайте в гости. Просто отдохнуть и... И, может быть, вы больше поймете, что значит для Романовых Россия. Мне кажется, что это сделает ваш фильм лучше,- так сказала Ее Высочество перед отъездом в Мадрид. И это оказалась не обычная в таких случаях формальная вежливость.

* * *

Париж, предрождественская неделя декабря 1994 года, маленький тупиковый переулок в двух шагах от королевского Лувра и совсем рядом с самой красивой, самой шикарной улицей Риволи... Ожидается выход Ее Высочества. Настроение пусть и не патетически торжественное, но все-таки не лишенное некоторой скованной церемонности.

Из калитки, которая отделяет крошечный дворик, украшенный маленьким фонтаном и тремя огромными кустами роз, от переулка, где стоим мы с камерой, буквально пулей вылетает огромная белая собака, следом за которой парит на длинном поводке слегка растрепанная вдова Наследника Российского престола и невестка последнего императора (в 1924 году Великий князь Кирилл Владимирович по закону о престолонаследии стал императором автоматически). По счастью, напротив калитки дежурит очень высокий, очень молодой и очень улыбчивый полицейский, который ловит Великую княгиню, ставит ее на землю и, младенчески-радостно улыбаясь, приветствует: «Бонжур, гранд Дюшес де Русси!» (Добрый день, великая принцесса России).

В квартиру Великой княгини мы поднимались на лифте, который в состоянии вместить двух не очень плотных человек, - такова уж особенность старых парижских домов. Апартаменты Леониды Георгиевны, конечно, не такие тесные и все же весьма скромные. Все искупается потрясающе изысканным вкусом, изящным дизайном и необыкновенно располагающей аурой дома и его хозяйки. Едва мы переступили порог, как Ее Императорское высочество сразило наповал фразой, которой встречают гостей в глухих, не испорченных пришлыми северных деревнях:

- Вы наверняка голодные! Сейчас перекусим. А пока там, около буфета, стойка с напитками - не стесняйтесь.

А никто и не стеснялся - с первой и до последней минуты нашего удивительно интересного общения. Великая княгиня - гениальная рассказчица. А если учесть, что герои ее рассказов - король Испании Хуан Карлос и каудильо всех испанцев, генералиссимус Франсиско Франко; писатель Горький, благодаря заступничеству которого они сумели покинуть СССР в 1931 году, и художник Сальвадор Дали...

В дни, когда мы имели удовольствие гостить у Великой княгини Леониды Георгиевны, заканчивались каникулы ее внука - Наследника, Великого князя Георгия Михайловича. Тогда это был совсем еще тинейджер, застенчивый и не очень разговорчивый. Сразу бросалось в глаза, что бабушка души не чает во внуке и это главная гордость ее жизни. Она все время призывала Георгия принять участие в беседе с русскими гостями. «Гоги!» - кричала она в пространство квартиры с сильным, непонятно откуда взявшимся грузинским акцентом (Леонида Георгиевна - урожденная княгиня Багратион Мухранская, дочь Главы грузинского царского дома). Великий князь приходил, но компьютерная игра была цесаревичу явно интереснее, чем «умные» разговоры с посетителями.

«Под занавес» нашего пребывания во Франции Леонида Георгиевна решила побаловать нас экзотикой и пригласила в Сен-Бриак - маленький нормандский городок на берегу Антлантического океана. Здесь, в небольшом старинном особнячке, большую часть своей жизни в изгнании прожили император Кирилл и его супруга Виктория Федоровна. Именем последней названа одна из городских улиц, на которой стоит памятник Великой княгине - ее тут нежно любили. Здесь же прожили лучший отрезок совместной жизни и Владимир Кириллович с Леонидой Георгиевной...

Когда мы заехали за Великой княгиней, прислуга доложила нам, что «мадам» уже уехала в Сен-Бриак утренним поездом (в шесть утра!)

- Зачем?

- Чтобы подготовить дом к приему гостей.

Мы записывали финальное интервью и подбирали наиболее эффектный фон. Им оказался камин. Но не было дров. Ее Императорское Высочество вспомнила, что в подвале должны сохраниться ящики с вином: вино можно выпить, а ящики расколоть на дрова. И порывисто устремилась на поиски топора. Слава Богу, что у нас хватило прыти перехватить инициативу.

Дров хватило не надолго - ящики слишком тонкие. Последние вопросы я задавал уже на фоне тлеющих углей:

- Ваше Высочество, что для вас этот дом?

- Это общение с моим покойным мужем. Я сижу в его любимом кресле, вот его очки, вот книжка, заложенная там, где он читал ее в последний раз. Здесь все дышит им, поэтому я и не делаю ремонт. Мы прожили удивительно счастливую жизнь. Наверное, о такой мечтал Николай Второй. Наверное, ради нее и отрекся от престола. Я не могу его осуждать, но царствующий монарх не принадлежит ни себе, ни семье. Он принадлежит своей стране. Мы своей стране большую часть жизни были не только не нужны, но и ненавистны. Но обиды нет. Каждому свое. И каждому по делам его.

- Вы и Великий князь мечтали о возвращении?

- Мечтать - удел детей. Мы старались делать для России то, что было нам по силам. И надеялись, что Господь устроит так, как нашей стране будет лучше. Так что были готовы и не увидеть Россию никогда, и вернуться туда навсегда... Если она нас позовет. Мой муж уже там, в родовой усыпальнице Петропавловского собора. Я очень рада, что в свое время к нему присоединюсь. И вернусь в Россию, как и он - навсегда.

* * *

Еще в Москве мы долго ломали голову, что подарить Леониде Георгиевне в качестве типично русского сувенира. Самовар? Матрешку? Икру? Семгу? Полная чушь!

Когда мы прощались перед отлетом, вручили Великой княгине берестяную хлебницу с черными сухарями, посыпанными крупной солью. Она взяла подарок в руки, почему-то отвернулась. Мы решили: не понравилось! А она поманила нас за собой и повела в комнату, где повсюду были разложены самовары, подносы, иконы, балалайки...

- Это мой самый дорогой подарок, - сказала Ее Высочество, поставив нашу корзинку с сухарями под икону, по-моему, Казанской Богоматери, - черный хлеб моей Родины...